Статья, изменившая жизнь.

Ну что ж, для начала хочу с вами поздороваться! Самое главное - если вы это читаете, значит, я уже, увы, умер. Но не стоит огорчаться, ведь я умер скорей всего от старости; даже если не так, какая разница ведь мне уже седьмой десяток и жизнью я доволен. Вы, наверное, удивлены таким своеобразным началом моей истории. Ну да ладно, давайте по порядку. Всё, что вы обо мне прочитаете дальше, происходило со мной давным-давно. Я не мог унести свою тайну с собой на тот свет, поэтому всё-таки решил написать. Но так как, прочитав мою историю, многие сочли бы меня сказочником либо сумасшедшим, я решил составить завещание. В одном из пунктов я просил поведать мою историю миру. Соответственно после смерти. Этот рассказ будет находиться в камере хранения, и когда я умру (ну в вашем времени я уже мертв), мой адвокат отдаст ключ от этой самой ячейки сестре. Ну что ж теперь, я надеюсь, что-то вам прояснилось. Хотя уже вначале так всё запутал!

Об многих интересных подробностей я умалчиваю. Нет, не потому что не хочу о них писать, а, конечно же, вследствие моей старости. Но самые важные детали я до смерти не забуду. Тогда я был совсем юн. Сейчас бы мне столько здоровья, сколько в молодости! Вы меня извините, а то отвлекаюсь на всякие там старческие бредни.
Думаю, следует вам рассказать, как всё начиналось, для чего поведаю свою биографию, хотя скорей, если можно так выразиться, - минибиографию.
Окончив среднюю школу, я, как вразумительный молодой человек, который большую часть времени уделял учёбе, поступил в престижный университет. Уже на третьем курсе со мной заключили контракт представители рекламной (реклама – в этом я был мастером) компании. Как же тогда я был счастлив, просто в облаках летал от радости, да и мои родители летали, конечно же, не ниже меня. И теперь, по окончанию учебы, я должен был работать там менеджером.
Да, кстати, меня зовут Николай. Для подчиненных Николай Николаевич, для вас можно просто Николай. Все равно как-то официально получается! Не люблю, когда Колей называют. Даже родители меня Николаем звали. Что-то я совсем разошёлся, ведь я уже и умер, а никак не угомонюсь, вот такой я упёртый всю жизнь (ха, выходит не только всю жизнь). Что-то мыслю я, как ребёнок: не люблю, не нравится. Ладно, для вас уважаемые читатели я – Коля, Николай, Николаевич, в общем как хотите.
Ну, так вот у меня уже была работа менеджера, которая совсем неплохо оплачивалась. Мне никогда не приходилось себе в чём-то отказывать. И своим, уже покойным родителям, царство им небесное, всегда помогал.
Мой друг, который был тогда единственным, позвал меня на курсы брокеров. Сам он один идти не хотел и решил меня прихватить для компании. Раньше я и представления не имел о биржевых торгах, об акциях. И я увлёкся этим видом деятельности. У меня, как говорил преподаватель курсов, был большой талант, и брокерское чутьё.
Так я стал биржевым игроком. Практически всегда был в выигрыше. И зарабатывал гораздо больше, чем на работе, которую я позже бросил.
Со временем я стал богатейшим человеком в городе, но удача и чутьё меня так и не оставляли. В одно субботнее утро, я купил очередную газету со сводкой экономических новостей. И я увидел, что акции одной, пока не имевшей известности компании, должны были в скором времени взмыть до небес.
Эта газета стала для меня золотой жилой, своеобразным Эльдорадо. Всё своё состояние я вложил в акции той фирмы. И опять выиграл. Вы думаете, такого везения в нашем мире не существует, что это всё сказки, но вы должны проникнуться ко мне доверием, иначе в дальнейшем вы просто выкинете мой рассказ к чертовой бабушке!
Я стал уже не богатейшим человеком города, а богатейшим человеком планеты. У меня было всё. У меня и у моей семьи, в частности у родителей, сестры и её сына, моего племянника – Дани, к которому я был очень привязан. Я перепробовал все удовольствия мира, ни в чем себе не отказывая.
Не ради денег, а отчасти от гордости, отчасти ради удовольствия, выкупил фирму, с которой на третьем курсе заключал контракт. Никого там не уволил, кроме начальника и поставил на его место своего друга, который потащил меня на эти курсы, ведь ему я был обязан своим теперешним состоянием.
Как ни странно всё в скором времени мне стало надоедать. В моёй теперешней жизни не было никакого смысла. Ни забот, ни хлопот, вы думаете это замечательно. Возможно, но первые пару лет.
Целыми днями я сидел в своёй библиотеке за книгами, убивая время. После, в библиотеке я поставил диван, что бы ни бегать туда-сюда, если вдруг устану, нанял прислугу и постепенно превращался в героя Ивана Гончарова – Обломова. Читал я всё подряд: от научной до классической литературы. Спортом я не занимался, в обществе не показывался, а ведь меня много, кто знал! Стремительно начал набирать в весе и сердце в мои ещё молодые годы стало говорить, что с такой жизнью пора заканчивать.
Вот тогда я прочитал очередную статью, которая в корне перевернула мою жизнь. Заголовок гласил: «Экспедиция на Марс? Для чего? Ведь мы и луны - то не видели!»
(Опережая события, хочу заметить, что всю мою жизнь изменили какие-то журналы)
Затем я быстро просмотрел статью:
Планируется экспедиция на марс, которая, меня, как ученого, несомненно, удивляет. Как вы знаете, поверхность нашего спутника до сих пор исследована только наполовину и то при помощи спутника. Почему Луна теперь никого не привлекает? Уже около тридцать лет нога человека не ступала на поверхность спутника…И говорится: зачем нам на марс? Да вообще были бы у меня, необходимые средства, сам бы давно уже был на Луне.

Захаров Н. В.
- Действительно, почему?! - вырвалось у меня тогда, - очень интересно.
Я решил изучить строение луны, и связанные с ней экспедиции. Толком я так ничего и не нашёл, кроме учебников астрономии для школьников. И тогда я попросил своего племянника, компьютерного гения, поискать в, любимом тогда молодым поколением, интернете.
- Я ничего не нашёл,- сказал он тогда слегка смущённо, - искал весь день и ничего толком. На одном сайте научно - космических исследований я поднял вопрос о том, почему нет никакой информации о спутнике. Тогда на мой вопрос, один тип ответил так: «Молодой человек, мы понимаем ваше удивление, более того мы сами удивлены, но вы должны знать, что ни на нашем сайте, ни на каком другом вы не найдёте никакой информации» - вот так вот.
Поблагодарив племянника, я ушёл в размышления.
Меня это, несомненно, удивило, вообще луна очень привлекла. Я теперь даже не читал, а много ходил гулять, особенно по ночам и бывало, не отрываясь, смотрел подолгу на наш единственный спутник.
И мной овладела безумная и, несмотря на то, (как казалось мне) превосходная идея: почему бы не снарядить экспедицию на луну за свой счёт? Средств, вложить нужно было, несомненно, много. Но вначале надо обо всём хорошенько разузнать. Но каким образом всё это можно, так сказать, разузнать? И я догадался, кто бы мог предоставить мне такую информацию. Достав тот журнал, Ваш покорный слуга узнал фамилию и адрес того ученого, который написал статью, насчёт идеи полёта на марс.
Итак, звали его Захаров Николай Валентинович, жил он, так же как и я в Санкт – Петербурге, здесь же и работал в научной исследовательской обсерватории (ах, да я же Вам не рассказал о том, где я живу! Да старость не радость! Ну, теперь – то знаете!). Адрес я узнал при помощи Дани, информации о Захарове в интернете было гораздо больше, чем о Луне. Как оказалось, он был профессором физико-математических наук, по специальности астрофизик, что ж – этого и следовало ожидать.
Встречу с ним я запланировал на начало следующей недели. До этого надо было уладить домашние дела. Думы о экспедиции опять наполнили мою жизнь смыслом, как же хорошо когда есть ради чего существовать! Дни снова стали протекать с нормальной скоростью, а не так, как это было в периоды жизни в библиотеке. Теперь голова обязательно была, чем то занята, в основном это всё мечтания, но всё же это лучше чем ничего. Я представлял, как в скафандре буду ходить по луне. Как в невесомости буду парить, словно птица. Я тогда невольно вспоминал Волка из любимого всем русского мультика «Ну, погоди!». И напевал песню «Земля в иллюминаторе».
Жизнь налаживалась, я даже стал бегать на стадионе, нашел свои гантели, которые были покрыты слоем пыли толщиной в сантиметр, вследствие того, что последний раз в руки я брал их на последнем курсе института, и стал каждый день упражняться.
Так незаметно пролетела неделя. Я тогда сидел в кресле и смотрел матч Челси – Ливерпуль. Матч был довольно скушен, так как я и не увидел забитого меча, счет остался первоначальным: ноль-ноль.
Вы, наверное, думаете, как старик мог запомнить такие мелочи? Да сам удивляюсь, но жизнь с момента прочтения статьи мне запомнился будто фильм или книга, которые смотрел либо читал много - много раз.
Спать я лег довольно поздно, но так и не смог заснуть. Причиной того было скорей всего волнение по поводу предстоящей встречи, которой суждено было быть не последней в моей жизни.

Захаров был, несомненно, удивительным человеком, он не был похож на остальных моих знакомых. Может быть, я просто-напросто не был знаком с учеными? Скорей всего. Но что-то в нем такое было.
Я думаю Вам интересно, что же рассказал мне тогда ученый, который являлся моим тёской. Его ведь, как и меня, Николаем звали.
Что ж всё рассказывать не стану, всё вам будет не интересно слышать. Скажу самое основное, полет он планировал наполовину нелегальным. Он сказал, что ни кто не пустит нас на луну. А в космос просто как первую в мире группу космических туристов пустить могут. Во-первых, Николай должен будет уволиться с работы, чтобы никто и понятия не имел, что он многое знает о космосе. Во-вторых, он привлечёт ещё космонавтов, которые умеют управлять кораблями и которые, так же должны быть уволены со всяких исследовательских станций. В-третьих, наш корабль будет управляться автопилотом, который программируют те же, кто и даёт нам разрешение на полёт. Наша основная задача заключается в том, чтобы, как только попасть в космос отключиться от автопилота и направить корабль в сторону луны. Планировалось пять участников экспедиции, все, кроме меня должны иметь связь с космонавтикой иначе на луне мы бы не прославились. Захаров сказал мне, что сам соберёт группу.
С оборудованием оказалось проще, чем с набором людей. Оказывается, наша страна будет только рада продать лишний космолёт и оборудование.

Подготовка к полету продолжалась в течении всей оставшейся весны.
Захаров быстро подобрал двоих. А последнего пятого нашёл, только за неделю до полёта. Из тех двоих мне очень не понравился один человек –это был Кузьмин, тот самый стервозный дежурный, который не хотел пропускать меня к Николай Валентиновичу.
Я долго спорил с Захаровым по поводу этой кандидатуры, но он сказал, что этот тип умеет управлять космолётами и вообще работал не по специальности, а его настоящая специальность штурман.
Ещё тогда я понял, что с этим типом будет много проблем, но выбора не было. Что касается меня, то я каждый день тренировался. Захаров договорился с друзьями насчёт моей подготовки, и я каждый день испытывал перегрузки давления. В общем, если можно так выразиться, прошёл «курс молодого космонавта».
Эксперты сказали, что я готов. Так же Николай Валентинович предоставил свои работы по изучению луны, который меня хоть немного просветили.
Что касается экипажа, с тремя из них вы уже знакомы. Четвёртым был Иван Колесников. Работал преподавателем астрономии в московском авиационном институте, являлся автором многих научных статей, связанных с изучением космоса, в том числе и исследованием земного спутника. По внешности он был полной противоположностью Захарова: высокий, атлетическое телосложение, русые волосы, а глаза были стандартные зелёного цвета. Ему было около сорока лет. Единственная его отличительная черта – это болтливость. Его болтовня, конечно, же была научной, но слишком уж она было долгой и быстро всем надоедала. С ним мы быстро подружились, как мне кажется, он нашёл человека, который без устали может его слушать.
Последним был Андрей Платонов, он присоединился, как вам уже известно, за неделю до полёта. Захаров нашёл его в Чили, он также работал в исследовательской обсерватории. Он был очень высоким, где – то два метра высотой, а шириной плеч не уступал тяжёлоатлетам.
Как вы понимаете, я был среди учёных. Я им во многом завидовал. Завидовал, конечно же, знаниям. Во время споров, не мог вступать с ними в споры, по тому или иному научному факту, за что себя очень ненавидел.
Несмотря ни на что, экипажем я был доволен. Противное мне присутствие Кузьмина, заменяло присутствие таких замечательных людей, как Иван, Андрей и Николай Валентинович.

Ну что ж, весна закончилась. Весны в тот год было мало, ведь зима задержалась, а лето наступило раньше и такому отсутствию времени года, никто соответственно не обрадовался. С природой творилось что-то непонятное. Ученые твердили про глобальное потепление, с которым я был категорически не согласен. Больше мне нравится термин «глобальное отсутствие весны».
Оставшееся время провидения на Земле я со своими новыми друзьями провёл, как последнее: наслаждался всеми земными радостями. Мы ездили на рыбалку, ходили на охоту, смотрели футбол и играли в шахматы. Да не плохо тогда провели время.
Все это время быстро пролетело, полёт должен был состояться на следующий день. Я с Платоновым играл в шахматы, он тогда ещё неплохо провёл защиту Каро-Кан. В дверь позвонили, я поспешил открыть. На пороге стоял Захаров, выражение лица которого не предвещало ничего хорошего.
-Что не летим? – поинтересовался Андрей.
-Да летим, летим. Проблема не в этом. В связи с запрограммированным полётом у нас ограниченный запас еды. Я долго с ними спорил. Говорил, что все равно на экстренный случай надо брать с запасом! Они так на меня косо посмотрели, что я не стал с ними спорить, мало ли ещё чего не ладного подумают! Я попытаюсь договориться со знакомыми на продуктовом ракетном складе, они помогут, чем смогут. Но время у нас всё-таки останется ограниченным. Понимаете. Время, которого всегда недостаточно, будет ограниченным! – с возмутительного тона он перешёл на крик.
-Да плохи дела. И на сколько нам хватит?
-Они программируют двухнедельный маршрут, соответственно на это время и будут рассчитаны продукты. Конечно же это всё мы растянем на три недели, не испытывая чувства голода, но и плюс если ребята помогут чем-то, то допустим, где-то ещё недели на две. Соответственно пять недель. Но вы сами знаете, что такое пять недель исследовательских работ, - ничего!
-Да. Но ведь другого выбора у нас нет?
=А какой у нас выбор? Нет естественно. Ладно, черт с ним. Вы хоть как? Собрались?
-Да, - мы ответили в унисон.
-Ладно, давайте, не опаздывайте! Завтра в пять. И советую вам ложиться пораньше, впереди трудный день.
-Хорошо, только партию доиграем! – ответил я.
-Ну, тогда до завтра.
-Да завтра.
Захаров ушёл. Полёт был немного подпорчен, вообще мы собирались провести на поверхности луны не меньше трёх месяцев!
-Бедный Николай, мне его жаль. Об этом полёте он мечтает с давних времён. Мы тогда на одном курсе учились. Ещё тогда Луна стала его привлекать. Помню, как он по ночам ходил на крышу общежития, в котором мы тогда жили, и пялился в свой телескоп аж до утра!
Я промолчал. Действительно, всё на протяжении двух месяцев подготовки шло хорошо и тут такое, да ещё в последний день. Захарову приходилось и так не сладко, ведь за всё отвечал он, и именно он всё и организовал. Пока мы наслаждались отдыхом, тот бегал, просил подписи всяких документов, которых было невероятно много.
Без сомненья, если не его суета, никакого полёта не состоялось.
Шахматную партию мы так и не доиграли в тот день. Решили оставить её и доиграть после возращения.
Проснулся я наследующее утро, на удивление, довольно легко. Вызвал такси и отправился на ракетодром. Все, за исключением Захарова, были уже в сборе и ждали только меня.
-А где Валентинович? – поинтересовался я.
-Проходит последний инструктаж.
Затем нас провели к нашему кораблю, войдя в который на меня нахлынуло чувство страха смешанное с радостью. Первого чувства тогда было гораздо больше. Я жутко волновался, у меня даже коленки тряслись. Такого со мной давно не бывало, помню, в последний раз волновался так только на экзамене после одиннадцатого класса.
-Не волнуйся Николай, - успокаивал меня тогда Колесников. В этих новых кораблях ты и перегрузки-то не почувствуешь!
Все равно он меня не успокоил. Почувствую перегрузку, не почувствую все равно, не каждый день в космос летишь!
Я шёл по длинному винтообразному коридору. Слева одним глазам прочитал надпись на одной из дверей – Комната отдыха. «Отдых это хорошо» - невольно тогда подумал.
Тут автоматический голос проговорил: «До взлёта осталось двадцать минут, просьба занять места». Во время взлёта мы должны будем располагаться в сонниках, так называли космонавты камеры, в которых они спали. Так же в этих камерах космонавты должны находиться при взлёте, отчистке воздуха и при нарушении герметизации. Размерами и удобством эти камеры не уступали двуспальной кровати. Они имели свой микроклимат, который сам и настраиваешь. Да и всё о чем можно мечтать на космическом корабле.
Я занял приготовленный для меня сонник и ждал. Во время ожидания я бесконечно думал. Думал, как впервые увижу со стороны нашу планету, как ступлю на поверхность Луны. О таких бесполезных мыслей я вскоре устал, и я невольно заснул.

Разбудил меня глухой стук по поверхности сонника.
-Эй, ты там что, заснул? Всё интересное пропустишь, – знакомый голос Андрея.
-Минутку, - я открыл дверцу сонника, и меня мгновенно подняло в воздух, - эээй.
-Да мой друг, невесомость! Держи, это электромагнитные подковы. Прикрепи их к обуви и нажми на кнопки по бокам.
-Ага, легко сказать, как я их прикреплю? – я беспомощно болтался в воздухе.
-Сейчас помогу.
Он подтянул меня за ноги, словно воздушный шарик, и надел, что то, вроде сандаль. После чего обрушился на холодный металлический пол.
-Классная вещь эти подковы. Они, не как раньше магнитят к полу, а просто стимулируют гравитацию в радиусе трёх метров от носителя. Так что чувствуешь себя, как на Земле. И поесть можно по-людски. Ну, давай поднимайся, такое увидишь! Он провёл меня в кабину управления. Это было
Великолепное зрелище перед нами в пространстве, болталась наша планета. Я смотрел на неё, словно на глобус. Потом я начал глядеть по сторонам. Не только я восхищался всем этим: Захаров просто прилип к смотровому окну, как будто так можно больше увидеть!
-А где же луна, - спросил я, она должна, как я догадывался находиться где-то рядом с планетой, но её не было.
-Не стоит беспокоиться мой друг,- с ноткой радости или даже насмешки в голосе прокричал Захаров. Сейчас она скрыта от нашего зрения Землёй.
Я тогда жутко покраснел, как я и сам не мог догадаться, что она просто за планетой!
Налюбоваться таким зрелищем было так же невозможно, как и надышаться перед смертью. Платонов любезно предложил мне визуальную экскурсию по космосу. Он показал мне красную звезду, которая, как, оказалось, была вовсе не звездой, а планетой-гигантом - Марсом. А также рассказал про некоторые созвездия, такие как созвездие козерога, водолея, орла, дельфина, которые мне ничем не напоминали тех, в честь кого названы.
-А сколько от земли до Луны? – поинтересовался я, ведь надо было узнать про объект наших предстоящих исследований как можно больше!
-Если мне не изменяет моя память, то триста восемьдесят четыре тысячи четыреста километров.
-Да память тебе, как всегда не изменяет, - поддержал разговор Захаров.
-А на луне нам нужны будут эти подковы?
-Да, несомненно, ведь ускорение свободного падения на поверхности равно 1,62 метра на секунду в квадрате, что меньше чем на нашей планете, примерно в шесть раз. Следовательно, и вес наш будет в шесть раз меньше. А эти подковы – чудо техники, они стимулируют гравитацию, где бы мы ни были, то есть подковы создают такую же гравитацию, как и на Земле с ускорением свободного падения 9,8 метров на секунду в квадрате.
-А из чего состоит вообще поверхность луны? – я хотел познать всё сразу.
-Лунный грунт – реголит, состоит из разнозернистого обломочно-пылевого материала, обломки которого представлены лунными породами и минералами, стеклом, литифицированными брекчиями, фрагментами метеоритов. Сформирован в результате дробления, перемешивания и спекания лунных пород при падении метеоритов. Насыщен инертными газами. Мощность реголита от долей метра до десятков метров.
- Эй, Валентинович, ты ведь не лекцию читаешь, объясняй нашему другу попонятнее, откуда он может знать, что такое, например, брекчия или инертные газы?
-Ну, что такое инертный газ я знаю, а вот про брекчию, признаюсь, впервые слышу!
-Брекчия - сцементированная обломочная горная порода, сложенная
угловатыми обломками различных горных пород размером свыше одного сантиметра. Различают вулканогенные, осадочные и тектонические брекчии, - тем же научно – деловым голосом прокомментировал Захаров, - сейчас понятно объяснил?
-Ага, - неуверенно соврал я, конечно же, я ни черта ни понял из того, что он сейчас протараторил.
-Ну вот, уже лучше. А теперь к делу, Володенька проверь связь (да, кстати, Кузьмина Владимиром зовут, а то я, старый болван, забыл вам его представить!).
-Всё в порядке.
-Тогда приступим. Дело в том, что нас могут прослушивать. Я взял у знакомых прекрасную вещь, - он указал на прибор, который был в руках у Кузьмина, внешне прибор напоминал пульт, к примеру, от телевизора,- это небольшая вещица в радиусе десяти километров обнаруживает все известные миру прослушивающие устройства. Итак, мы намерены отключиться от программы, значит, пилотировать придётся вручную. Володя думает, что с этим он справится, но не обещает мягкой посадки. Я думаю приступить к этому завтра, как раз, как написано в программе, завтра нашему взору откроется Луна, и останется только взять прямой курс. Теперь вы должны знать: по возращению на Землю, нас могут допрашивать. Все должны отвечать одно, программа отказала, управления на себя взял Кузьмин. Откуда он умеет летать, вы не знаете. На этот вопрос Володя знает, что отвечать, а вас это беспокоить не должно.
А теперь предлагаю вам господа ученыё, - я тогда повернулся спиной к Захарову, - не отворачивайтесь Николай, Вы такой же ученый, как и все мы, - меня это тогда, хоть и невероятно смутило, очень обрадовало,- чем-нибудь займитесь, советую прочитать ранние теории о строении Луны.
-Да что там читать, до сих пор помню лекции нашего тогдашнего Штесселя, преподавателя астрономии. Могу зачитать вам вслух,- хвалился Колесников.
-Да Штессель это поистине неплохой преподаватель, хоть и учит методами террора, ну рассказывай, коль помнишь всё!
-Хорошо, Принято считать, что недра Луны можно разделить на пять слоев. Поверхностный слой — лунная кора. Ее толщина меняется от шестидесяти километров на видимой с Земли половине Луны и до ста “км” — на невидимой, имеет состав, близкий к составу лунных материков. Под корой располагается верхняя мантия — слой толщиной около двухсот километров. Еще глубже — средняя мантия толщиной порядка пятисот километров; полагают, что именно в этом слое в результате частичного выплавления формировались «морские» базальты. На глубинах порядка шестисот-восьмисот километров располагаются глубокофокусные лунные сейсмические очаги. Нужно, однако, отметить, что естественная сейсмическая активность на Луне невелика. На глубине около восьмисот километров кончается литосфера и начинается лунная астеносфера — расплавленный слой, в котором, как и в любой жидкости, могут распространяться только продольные сейсмические волны. Температура верхней части астеносферы порядка одной тысячи двухсот Кельвинов. На глубине 1380-1570 километров происходит резкое изменение скорости продольных волн — здесь проходит граница (довольно размытая) пятой зоны — ядра Луны. Предположительно, это относительно небольшое ядро (на его долю приходится не более 1% массы Луны) состоит из расплавленного сульфида железа. Поверхностный довольно рыхлый слой Луны состоит из пород, раздробленных постоянным потоком падающих на нее твердых тел — от микрометеоритов и пыли до крупных частиц — многотонных метеоритов и астероидов, всё!!! – он это выложил будто ведущий арабских новостей.
-Ну ты выдал, вас похоже Штессель наизусть заставлял учить?
-Ну да в общем оно так и было, - улыбаясь ответил Иван.
-Я смотрю, вы с Валентиновичем сговорились, - вмешался Андрей, - вы бы понятным языком объясняли. Хочешь, я тебе всё объясню, как следует?
-Да нет, я всё практически понял ( ага, как же, всё!). Вот только Иван говорил, что-то про лунные материки, что там есть материки?
-Да несомненно, они занимают более восьмидесяти процентов лунной поверхности. Так же есть и лунные моря. Особенно хочу выделить масконы, которые очень привлекают внимание ученых всех стран мира. Масконы – это области лунных морей, в которых наблюдаются существенные изменения гравитационного поля спутника, положительные аномалии силы тяжести, обусловленные концентрацией массы на некоторой глубине. Представь себе такую картину: идешь ты идешь, и вдруг тебя подбрасывает к воздуху или наоборот тянет с невыносимой силой вниз.
-Но ведь у нас есть подковы?
-Это точно! Масконы нам – нестрашны.

Мы прошли по коридору до пульта управления, Захаров и в правду ходил туда - сюда, что – то бормоча себе под нос.
-Ладно, приступаем,- Валентинович, будто проснулся, - Николай советую тебе пойти в сонник и включить режим амортизации, но если хочешь, конечно, можешь сесть в кресло и пристегнуть ремни, просто перегрузки не очень приятны, тебе выбирать, - он говорил очень взволнованно и несвязно. Я выбрал последний вариант и сел в крайнее кресло.
-Что ж это твой выбор. Итак, все на места. Володя готов?
-Так точно.
-Приступаем, - Захаров уселся в кресло, расположенное рядом с моим.
Кузьмин занял место пилота, повернул какой-то рычаг, затем на панели, где было много различных кнопок, открыл небольшую красную крышку, под которой была такого же красного оттенка кнопка. После того, как он её нажал, нас оглушил дикий рев сирен, и на экране появилась надпись: немедленно включите автопилота, затем сквозь звуки сирен я расслушал тот женский автоматический голос, который твердил нам не переходить на ручной режим, теперь голос не был приятным, он был пронзительным, орущим. Я думал, это не закончится, но следующее нажатие Кузьминым какой-то кнопки всё остановило.
-Я думал, она не перестанет кричать, - сказал Кузьмин, вытирая со лба пот. – Итак, включаю двигатели, беру курс на Луну, пристигните ремни ребята, посадка будет не мягкой!
Он потянул штурвал, какое-то время я не чувствовал никакого движения, как вдруг меня с бешеной силой вмяло в кресло, я не мог пошевельнуться, да что там говорить я и дышал еле-еле! Собрав все силу, я повернул голову в сторону смотрового окна, это было великолепно: на такой огромной скорости все мерцающий точки преобразовывались в полосы, различных цветов и оттенков. Моё любование нарушил душераздирающий крик Кузьмина.
-Николай Валентинович! Мы падаем, что-то с левым двигателем. Один двигатель не справляется, дополнительные включить не могу, они блокируются после перехода на ручное управление! Работают только на автопилоте. Мы падаем на Луну; падение будет медленным, но удар о поверхность будет велик. Я не знаю, что делать.
-Черт возьми, почему двигатель отказал? Они же не отключаются сами по себе, вероятно, ты ввёл не тот режим полёта. Один двигатель отключают, когда надо снизиться, смотри внимательно! А сколько нам осталось падать?
-Около трёх минут. Но тут тысяча всяких выключателей! Даже если я и найду нужный, вряд ли смогу исправить положение. Мы разобьёмся!
Я удивлялся их спокойствию, мы падали, а они хоть бы хнырь. Я посмотрел на остальных – они улыбались. Представляете такое шоу! Надо плакать, орать, а они улыбаются!
-Тогда будем прощаться, - сказал Колесников.
- Простите меня друзья, я вас всех сюда затащил, я виноват, - Захаров был смертельно бледен, а между тем Луна становилась всё больше по мере нашего приближения.
-Ты о чём Валентинович, я всегда мечтал умереть такой смертью. Если бы не ты, мы бы никогда не познакомились с космосом. Спасибо тебе за всё!
-Спасибо! – хором крикнули Кузьмин и Платонов.
До луны оставались считанные секунды. Я закрыл глаза. Я ожидал разрушительного удара, как вдруг корабль плавно остановился, перегрузка исчезла…
-Я жив! - кричал Иван, - вы все живы! Ура! Молодец Кузьмин, как ты смог так нас остановить?
-Я нечего не делал, это сделал не я!
-Стоп! Мы ещё не на поверхности, посмотрите, мы парим над лунным морем, да это же маскон! Причём невероятной силы! Но это не возможно, такая аномалия против всех законов физики! Маскон оттолкнул нас, а это противоречит закону сохранения энергии! Но это, черт возьми, как - никак кстати!

Вот так вот, мы были обязаны жизнью лунной аномалии.
Гравитация внутри была восстановлена. Было решено сделать вылазку на поверхность луны и установить там флаг Российской Федерации.
Не буду вам рассказывать, как прошла наша вылазка на поверхность, ничего интересного там не было (единственным удовольствием для меня был сам тот факт, что я гуляю по Луне!), а попытаюсь перейти скорее к делу, да и к теме моей истории в целом.
Как вам известно, время нашего пребывания было ограничено в пять недель. За это время, мои друзья ученые хотели сделать как можно больше, ничего не упустить.

Вы, несомненно, думаете, как отреагировали, на наше, так сказать падение на спутник? Вот вам мой ответ – я сам не знаю, после того, как мы прибыли в пункт нашего назначения, мы отключили все средства связи. И решено было не включать их до конца нашего путешествия. Первую неделю друзья, несмотря ни на что, проводили исследования пассивно: исследовали лунный грунт, наш маскон-спаситель и всякие мелочи от температур до атмосферного давления на спутнике.
Экономии продуктов не ощущалось, мы не голодали. Всё шло своим чередом. Мы определили своё местоположение по лунной карте. Наш маскон, находился в Море Кризисов, единственное странно, что лунная аномалия не была нанесена ни на одну карту, взятую с собой учеными, этот факт, несомненно, настораживал.
На следующей неделе мы планировали отправиться в экспедицию: хотели исследовать лунный кратер, расположенный в районе Озера Сновидений. Если смотреть по карте, располагалось оно на юго-востоке спутника, и самое главное путь к нему был для нас открыт, так как продвижение будет осуществляться по равнинной части Луны.
На нашем корабле был расположен луноход, рассчитанный на четверых человек. Следовательно, кому-то придётся оставаться на корабле. Моё место, а также место Кузьмина и Захарова не обсуждалось. Приходилось выбирать между Иваном и Андреем. Что бы никого не обидеть, мы кинули монету. Счастливчиком оказался Платонов.
Луноход внешне напоминал гусеничный трактор, применяемый в сельском хозяйстве. Снарядив его всеми необходимыми нам вещами, а так же недельным запасом продовольствием мы выдвинулись в путь.

Выезд был назначен на восемь часов. Проснувшись, я посмотрел на часы, которые показали семь часов, пятое июня, 20.. года. Не знаю, как вам описать лучше лунное утро, всё-таки постараюсь. Здесь и днем и ночью было сумрачно, солнце практически все время заслоняла наша родная планета. Самое удивительное и привлекающее – это тишина, человеку, любящему спокойствие, Луна показалась бы раем.
Оказалось, что все ещё спят. После того, как мои друзья проснулись, мы позавтракали и отправились в путь.
Переезд, как я вам говорил, был лёгким, но невыносимо медленным, мои друзья лучше меня переносили однообразия исследований, для них это было интересно, а я жаждал приключений, хотел чего-то нового. Луноход был оборудован буром и штукой похожей на клешни. С их помощью ученые каждые пять километров брали на анализ лунный грунт. Впервые было интересно наблюдать, как при помощи джойстика Захаров управлял всеми причиндалами машины, правда со временем и это жутко надоело.
И каково было наше изумление, когда в одной из таких проб мы обнаружили заводное кольцо, штуку при помощи, которой мы вешаем на ключи брелки. Представьте себе радость, а точнее восторг Захарова!
-Ребята, вы представляете, что мы нашли! В этом месте, по официальным источникам, не ступала нога человека. Армстронг был прав, на луне, кто – то есть. И вот вам доказательство! Эх, видел бы этот недоумок – американец, что мы тут нашли! Умер бы от зависти!
-Что?– я был удивлён, почему мне до сих пор не рассказали об этом?
-Извини Николай, я тебе не хотел тогда говорить. Было секретное интервью с Армстронгом, около десяти лет назад, в котором поднимался вопрос: почему на Луне мы не были больше двадцати лет? На этот вопрос он очень коротко ответил: «Луна уже занята, нам там нечего делать. Нас прогнали оттуда в прошлый раз, прогонят и в следующий».
- Прогнали? И Вы мне только сейчас об этом говорите? Бред какой-то и Вы, как я понимаю, верите в теорию Армстронга?
-Теорию? Да ведь мы только что нашли доказательство?
-Это кольцо не о чем мне не говорит, оно могло попасть сюда с какого-нибудь земного корабля? Не так ли?
-Несомненно, могло, но почему Вы так настроены? Вы только представьте, здесь на Луне, не далеко от нашей планеты, может находиться другая цивилизация! И мы живём бок - о – бок, и не имеем с ней ничего общего!
-Я верю, когда есть доказательства, а это кольцо таковым не является.
-Послушайте ученого, мой друг. Чтобы доказать какую – либо теорию нужно в неё верить. И тогда Вы станете смотреть на вещи по-иному. Понимаете? Со стороны, недоступной окружающим!
На этом наш небольшой спор был закончен. Сколько бы ни учил меня Валентинович, я остался при своём мнении. До Озера Сновидений по нашим расчётам было около двенадцати часов пути. После находки пробы лунного грунта участились вдвое. Следовательно, и время поездки значительно возросло. Сидя в весьма удобном кресле лунохода я заснул. Разбудил меня крик Кузьмина.
-Я не могу! – кричал наш горе-штурман.
-Как это не можешь? Ты что не можешь затормозить?
- Не могу, в том-то и дело. Двигатели потухли, нас, будто что-то тянет.
-Но уйдёт же!
Я посмотрел на Захарова, он прилип лицом к смотровому окну, и что-то бормотал. Я посмотрел, на что он так выставился, то, что я увидел, пронзило меня насквозь, в два счёта разбив мои сомнения: на высоком плоском камне был нарисован рисунок, точнее чертёж. Я успел рассмотреть четыре взаимно перпендикулярных стрелки, над каждой из них были написаны какие-то символы.
-Это доказывает тебе мою правоту? – победоносно посмеивался Николай Валентинович.
-Да, - с интонацией побеждённого ответил я.
-Не хочу вас прерывать, но нас до сих пор куда-то тянет! И я не могу с этим ничего поделать!
-Дайте мне карту! – потребовал наш главный, - Черт побери, нас тянет к кратеру!
- И что делать?
-Пока будем ждать, а там посмотрим.
-Куда смотреть-то? Надо выходить из лунохода и возвращаться к кораблю! – Кузьмин, несомненно, потерял самообладание.
-Ты что, Володенька, мы в нескольких шагах от великих открытий, а ты возвращаться! Эх, предлагаю пока перекусить!
Все поддержали это предложение. А вообще мне нравилась наша компания, когда надо было принимать решительные действия, мы предпочитали поесть!
Мне не давал покоя тот чертёж на камне, вскоре меня осенило: ведь это, что-то вроде указательного камня! Как в сказках: налево пойдешь – коня потеряешь, направо – сам сгинешь!
Я поделился своими мыслями с остальными. Как оказалось, я был не единственным, кто до этого догадался. Захаров только улыбнулся и, похлопав меня по плечу, сказал, что я быстро соображаю.
Меж тем нас продолжало тянуть. Все были удивлены таким явлением. Какие силы могли нас притягивать? До кратера оставалось около тридцати километров, что с нашей скоростью, которая сейчас была увеличена, в связи с невозможностью брать пробы, составляло не больше часа.
Я поинтересовался насчёт кратера. Захаров рассказал мне, что он образован в результате падения метеорита или же кометы. Глубина его до сих пор не была установлена. А не установлена она, только потому, что каждый раз показатели устройств измерения расстояний оказывались разными. Они то показывали глубину в тысячу метров, то в десять тысяч километров, что вообще превышает диаметр луны!
Два часа пролетели невероятно быстро. Перед нами открылся вид на кратер. Это была зияющая дыра диаметром около ста метров.
-Мы же провалимся! – кричал Кузьмин. Захаров оставался неподвижен.
-Я вас не держу, - отвечал он, - можете выходить.
-Что ж! Умирать так вместе, - в первый раз за весь путь заговорил Андрей.
- Да вы все сумасшедшие! Вы как хотите, а я пас, извините! - сказал Кузьмин и, надев шлем от гермокостюма, выскочил наружу через открытый им люк.
Я молчал. Поначалу мной овладевало желание выйти, но, не захотев прослыть трусом, остался на месте. Ради этого я был готов умереть. Подумать только. Наверное, будь я в другом обществе, выскочил бы так же, как Кузьмин и вряд ли постыдился! И никогда не задумался бы о содеянном!
До бездны оставалось меньше десяти метров. Вот уже и того не осталось. Наш луноход накренило, мы стали падать. Но мы не падали с привычным ускорением падения. Мы вообще можно сказать не падали. Наша скорость ничуть не изменилась. Я даже не знаю, сколько продолжалось наше, так сказать падение, знаю только, что не меньше шести часов. Ещё мы заметили, что не раз изменяли своё направление внутри кратера: то нас направляло влево, то вправо, то вообще, казалось, что мы поднимаемся и опять продолжали опускаться. Мы так и не сомкнули глаз, всё время следили за маршрутом. Включенные нами прожектора ничуть не рассеивали густой темноты. И каково было наше удивление, когда вдалеке забрезжил свет. Всё ближе и ближе. Это огонь, несомненно, огонь. Он нас поглотит. Вот-вот уже совсем близко. После долгой темноты меня ослепляет, я закрываю глаза. Мои мысли (в то время думал, что они последние) – это пара слов: «Ради чего?». Я сильно зажмурился, представляя, как буду гореть, словно в аду, и как мне будет больно. Но ничего не происходит и тут после, как мне казалось, векового молчания крик Захарова!
-Смотрите! Этого не может быть!
Я открыл глаза. Яркий свет ослепил меня. Глаза, привыкшие к темноте, невольно закрылись! Когда я снова смог их открыть, я был вскоре озадачен, чем поражён.
-Море? – вскричал я. Водная гладь простиралась перед нашими взорами, сливаясь с горизонтом. Волны налетали на нас, но, так и не долетев, исчезали. Лёгкая пена на гребнях волн взлетала от дуновения ветра, и брызги попадали на наше смотровое стекло. Нас уже не тянуло, мы катились по инерции вниз, и вроде бы по дороге, поросшей травой!
-Куда мы попали? Мы на Земле? Что это? Море? – голос Андрея дрожал, он, как и все был поражён.
-Нет, это исключено, мы скорее в центре Луны. Да, чем- то напоминает море. Смотрите, - он показал на запад, там тянулась ломаная береговая линия, - это залив. Интересно можно ли здесь дышать, Захаров не надев шлема, вылез, мы даже не успели его остановить.
-Великолепно, как дома, даже приятней, словно после грозы!
Мы следом выбрались наружу, я глубоко вдохнул. Действительно воздух был перенасыщен азотом и великолепно пахнул свежестью. Как бывает обычно после грозы.
-Невероятно! Вы представляете, что мы открыли!
-Открыли? Вы посмотрите туда, - Андрей указал на дорогу, по которой, видимо давно не ездили.
-Да ты прав, мы не первые здесь, но всё же! – он все не отрывал глаз от береговой линии залива, казалось, у него сейчас слюни потекут.
Было светло, но, ни как на Земле. Дело в том, что свет создавало не солнце (которого там, конечно же, и не наблюдалось), как объяснил Захаров, это был электрический свет. Горело всё небо, которое непосредственно и было источником освещения: электрические волны создавали удивительную игру света, преломляясь в облаках, высоко стоявших в небе. Не редко, в разрыве этих необычных облаков вспыхивал луч удивительной яркости. Свет этот совсем не грел, скорей наоборот: ощущения, будто он тебя пронизывает, какая-то дрожь ощущалась во всём теле.
Как вы понимаете, увиденное нами напрочь уничтожало теорию строения спутника, точнее, теорию центрального огня. Луна, оказывается, имеет полость, размеры которой нам ещё предстояло разузнать. Море в корне отличалось от привычного нам земного: вода здесь не была солёной, хочу сказать в дополнение, она и пресной не была. А узнал это наш чудо – профессор, который был невероятно безумен. Эта его безумная смелость мне совсем не нравилась: он рисковал непонятно ради чего, он и решил попробовать воду на вкус. Сказал, что пить её невозможно и пахнет она углеводородом.
Надо было, что – то решать. Захаров был уверен, что в этом месте обитают живые существа, более того разумные, на что указывала дорога. Которая так же показала, что данная цивилизация если опережает нас в развитии, то не на много: ведь транспорт у них как и наш – наземный. Валентинович хотел как можно скорее познакомиться с хозяевами, его совсем не настораживало, что они могут быть настроены совсем не приветливо!

Никто и не задумывался выбираться на поверхность спутника. Пересчитав продукты, мы сделали заключение, что при строгой экономии, протянем ещё дней десять
В ту ночь (лунную ночь) я заснул уже под утро (земное утро, мои часы показывали четыре часа утра). Дело даже не в бессоннице. Мной овладел страх, и я даже не мог его объяснить, от чего становилось только хуже!
Кошмары, которых я не видел со времен университета, стали являться мне во сне примерно неделю назад и посещали ежедневно. Мне постоянно снился один и тот же сон. В нем стою на коленях; руки в крови, боли нет, нет вообще никаких мыслей. Я стою на холодном бетонном полу - место чем-то напоминает пещеру, хотя нет, это и есть пещера; тишину нарушает зловещий и в то же время приятный скрежет: будто царапают ногтями по каменной стене. Окровавленными пальцами я рисую улыбки, много улыбок. И сон не был бы таким страшным, если б не этот, до боли знакомый пронзительный крик: «Никогда!». На этом месте я обычно просыпался, но не в ту ночь, я не подскочил от крика, меня посетил другой сон. Я нахожусь в слабоосвещенной комнате, воздух сжат до такой степени, что трудно дышать. Это, несомненно, картинная галерея; рассматриваю ближнюю ко мне картину: руины какого-то города. Я вижу наполовину разваленные здания, словно на них наступили. Большую часть произведения занимает огонь. На миг я увидел глаз, он показался в верхнем углу произведения, в том месте, которое занимал огонь, поглощающий всё на своём пути. Хотел рассмотреть получше, но его уже нет и то место, где я его заметил, опять занял красный, непобедимый воин. Хм, создается впечатление, что тебе говорят: «Мы следим за тобой дружище!». Галерею, которую я так и не успел осмотреть, заполняет яркий свет, я просыпаюсь…
Проснувшись, я потянулся. В моём сознании отпечатался, тот глаз. Друзей в кабине не было. Жутко хотелось есть, как ни странно, чувство голода меня посетило впервые за всё время экспедиции. Я вылез наружу - удивительно: было темно! А прошло не меньше десяти часов! Причем, темно до такой степени, что если вытянешь перед собой руки, не увидишь своих пальцев. Очень похолодало, до сих пор никто не вернулся, я уже начал волноваться за своих друзей, которые бесследно пропали.
Так я просидел ещё полчаса, и совсем на них рассердился. Не выдержав, решил вылезти и разыскать товарищей, подумал: когда их найду, выскажу всё, что о них думаю, несмотря на их, так сказать, степени учености.
Собрался вылизать и услышал шаги. «Ну, наконец-то!»
-Вы совесть имеете! Могли бы и меня с собой взять!
Я не видел лиц (неудивительно при таком мраке!), я кричал в темноту.
-Ну конечно! Зачем нам какой-то космический турист, все равно ни черта не знает! Не правда ли? – никто не ответил – вы меня что? Игнорировать собрались? Вы ведь не забыли, кто виновник этой экспедиции? Почему вы сейчас здесь? – это, несомненно, было лишнее, но я собой не владел, язык сам поворачивался.
Из темноты кто-то появился, просто силуэт. Вы спросите, как же я его увидел? Да действительно удивительно, но он как будто светился изнутри. Это был один человек, скорей Платонов, ростом мог сравниться только с ним.
-Не забыли? Мы вообще ничего не помним, ха-ха-ха, - голос был ужасным, ужасным скорей потому, что не был мне знаком.
-Вы кто? Стойте! Где мои друзья? – черт возьми, это было ужасно! Даже не знаю, как вообще мог в тот момент что-то молвить!
-Ты их скоро встретишь, ха-ха-ха.
Я выскочил через люк, кинулся в сторону голоса – никого не было, я пробежал ещё в том же направлении. И опять тот голос, только уже еле слышимый.
-Скоро, ха-ха-ха.
Только сейчас я осознал опрометчивость своего поступка: где же теперь искать наш луноход? В такой темноте, как я уже говорил, дальность видения не превышала и метра.
Я сел. Надо было хорошенько обо всём подумать. Что это было -галлюцинация? Что это за тип, который тем более говорит по-русски? Другая цивилизация! Чушь, как же!
Я начал размышлять: «Сейчас самое главное добраться до лунохода, который находился в углублении скалы. Так… я на побережье, с одной стороны море, с другой – скалы. Так… если я пойду по диагонали – несомненно, уткнусь куда-нибудь, ага ты просто гений Николай, откуда твоя безмозглая башка знает, где тут диагональ! Этот план не пойдёт! Но от скал до моря было не далеко, не больше ста метров. Тогда, если я буду идти и периодически, через каждые сто метров, менять направление своего движения, выйду, либо к морю, либо к стене. Так я и сделал. Не пройдя и десяти метров, я почувствовал, запах бензина, которым несло это чудо-море. Я решил проверить. Ура, пройдя ещё метров десять, я намочил ноги. Мне не составило труда определить, как тянется береговая линия. И пошёл перпендикулярно к ней. Ага, вот и скала! Ты просто гений Николай вот только кто мне подскажет, куда идти - налево или направо?! Ещё одна головоломка! Чувства были такие, будто я беспомощный ребенок, который пытается что-то сказать, но не может вспомнить, как называется необходимый предмет или явление. Без сил я сел, облокотившись на скалу, которая была приятно тепла. «Что теперь делать! Куда идти? Но ведь когда-то должно посветлеть! Хотя кто его знает, когда здесь день, а когда ночь!». Надо было что-то решать. «Но если я наугад пойду в одном из двух направлений, могу так далеко уйти, что потеряюсь окончательно. Шансы один к двум. Стоит ли? Может остаться на месте?» - во мне бушевали сомнения. Та моя часть, искавшая приключений, настаивала и звала меня двинуться в путь и найти этот долбанный луноход, а остальная, разумная часть - настойчиво кричала остаться и подождать рассвета. Разумность победила, и я так и остался сидеть на том же месте, ничего не предпринимая. Опять заснул. Очнувшись, я был разочарован увиденным: ха, я ничего не увидел, даже самого себя!
Мною опять овладели эти чувства раздвоенности, опять первая половина звала меня на подвиги. Больше не в силах с ней бороться я встал: «Ну что, направо или налево?» И я пошёл направо, ведя своей рукой по каменной стене. Думал, что это поможет мне найти пещеру во тьме.
Как мне казалось, я шел вечность. Вдруг моя рука провалилась: «Ага, вот какая-то ниша в стене! Но нет, луноходом здесь и не пахнет». Эта пещера была очень велика. Я решил её обыскать, так же на ощупь. Пройдя вдоль боковой стены около ста метров, я так и не обнаружил, чтобы она закруглилась. Либо это была большая зала, либо куда-то ведущий туннель. Опять чувство детского страха, когда не знаешь, чего боишься. Совсем уже не понимал, где нахожусь: в пещере ли я, которую решил обыскать, либо около основной скалы – Бог его знает. Тогда решил отойти от стены и пошел просто куда-нибудь. Даже не знаю, сколько я так ходил. Ничуть не светало, я обо что-то споткнулся и упал - так и остался лежать на песке, не шевелясь, после чего снова заснул.
«Ты их скоро встретишь. Ха-ха-ха. Скоро ха-ха-ха» - проснувшись, я подскочил. Так и не поняв: слышал этот голос во сне или же он звучал где-то поблизости. Я заметил, что немного посветлело. Здешнее светило заряжалось, словно электрический конденсатор, который дойдя до полного заполнения, переведёт электрическую энергию в магнитную. Потом всё повторится вновь и небо начнет заряжаться светом.
Становилось всё светлее и светлее. Я обнаружил, что нахожусь вообще не в пределах побережья, а в какой-то пустыне! Открытое нами море было заменено бесконечными песками. Поначалу я решил, что море просто высохло, испарилось либо это какой-нибудь гигантский отлив. Но моё заблуждение продолжалось недолго, я наконец-то сообразил, что каменная стена теперь не по одной стороне, теперь вообще появилось две каменные стены, которые составляли нечто вроде ущелья. «Да неслабо я вчера погулял!»
Ущелье было невероятно прекрасным, скалы здесь изменились: они были более изрезанными и зловещими, сюда бы какого-нибудь художника, он точно бы умер от восторга. Здесь было великолепно, если бы не желание добраться скорей до лунохода и отыскать друзей, я бы тут долго ещё побродил. Подул ветер, который наблюдался впервые, ветер был темным и, как и море, пахнул бензином, что указывало на близость моря.
Я стал мысленно составлять карту местности, которую мы встретили впервые. Это мне не помогло: тогда я решил направляться вдоль одной из стен, против направления ветра. Пройдя немалый путь, я стал замечать, что стены постепенно сближаются друг к другу. Через очередной час моего пути, ширина ущелья не составляла и пяти метров. Стены, которые возвышались над моей головой, несомненно, пугали, казалось они вот-вот на тебя обрушаться, и раздавят своей необыкновенной массой. Совсем выдохся из сил, меня мучило чувство голода. Где-то я читал, что человек может прожить без еды сорок дней, но без воды не проживет и пяти. Да, жажда была невыносима, хоть и было прохладно, всё ж потребность человека в воде никто не отменил. В горле всё пересохло и если бы в тот момент пришлось что-то кому-то сказать, из моих уст не вылетело бы ничего кроме страшных хрипов и рычаний.
Но вот он – конец этого туннеля, вот оно спасение либо новые трудности! Я с облегчением выдохнул, когда увидел водную гладь – наше бензиновое море! Я приблизился на шаг к своему освобождению. Теперь было светло и я без труда смог определить: куда мне держать путь. Ведь я говорил, что это залив, и одна из его береговых линий тянулась слева от пещеры, в которой мы оставили луноход. Я пошел в нужном направлении и уже, примерно через четыре часа, был на месте. Да, подумать только – сколько я прошел в темноте, ища путь к нашему убежищу! И чуть не погиб из-за собственной глупости!

Я открыл глаза. Моему взору предстал белый потолок, украшенный декоративными растениями. «Всё мне приснилось?». Я встаю. Не доигранная шахматная партия – нет, это точно не сон. «Люди в халатах, мемиатор, «Портал», не может быть! Я всё помню! Мои друзья, как они? Нужно немедленно с ними встретиться!»
Недолго думая, я оделся и направился в обсерваторию, где работал Захаров. После трехчасовой езды, я всё-таки добрался до проходной - там сидел Кузьмин! Моё плохое отношение к нему, словно испарилось! На глазах у меня навернулись слезы «Славу Богу с ними всё в порядке!»
-Кузьмин! Ты как? Как там Валентинович?
-Я понятия не имею, кто вы такой и откуда меня знаете и о каком Валентиновиче говорите. Моя смена заканчивается, так что приключения мне не нужны, назовите Ваше имя и цель вашего визита! – он опять говорил с присущей стервозностью, я был ошеломлён услышанным, он что, не помнит меня? Или же он прикидывается? Похоже первое.
-Меня зовут Корнеев Николай, мне необходимо встретиться с Захаровым Николаем Валентиновичем, скажите ему, что я по поводу его статьи, статьи насчет бессмысленности полёта на Марс.
Он объяснил, как мне пройти, хотя это мне и не требовалось, я и так без труда нашёл бы его кабинет. Добравшись до двери, я постучал - дверь открылась, Захаров пригласил меня внутрь. В кабинете, как и в тот день, царил «небольшой беспорядок».
-Итак, Кузьмин сказал мне, что вы по поводу статьи, вы считаете, что я не прав? – задал он вопрос в точности, как и при первой встречи.
-Нет, я ничего не считаю, потому что об этом ничего не знаю. Я хотел узнать о луне больше, но ничего толком не нашёл, - я тоже воспроизвел всё то, что ему отвечал.
- Удивительно! – напомню, что при первой встречи он ответил «Неудивительно». Тогда и я решил перефразировать свой ответ:
-Удивительно? Но почему?
-Удивительно потому, что вы Николай – космический турист, один из участников своей же экспедиции, человек, который своими глазами увидел «Портал» и бензиновое море, говорите мне, что ничего не знаете о Луне!
«Он помнит! Но как это возможно?»
-Вы всё помните? Но как, как же мемиатор, как? Ведь я собственными глазами видел как вы, словно зомби смотрите в пустоту!
-Точно так же, как и Вы, мой друг, смотрели недавно в пустоту, не правда ли?
-Но я прикинулся! Специально! У меня были очки!
-Нет, Николай, очки здесь совершенно ни при чем, думаете, создатель такой глупый, что этого не предусмотрел? Нет! Он программирует мемиатор, и именно из-за него мы с Вами всё помним, чего не скажешь о Володе, Андрее и Ванечки. Вы скоро встретитесь с создателем, он удивительный человек! И он нас с вами приглашает на работу, я уже подписал необходимые бумаги, черед за Вами Николай! Вы, конечно же, можете отказаться, после чего он очистит Вам память и дело сделано, но отказываться от такого – безумие, и мне кажется, что Вы не упустите такого шанса: постичь неизвестное!
И я не упустил! Но это уже совсем другая история!